Михаил Пореченков в Донецке — мысли без политики.

Лента новостей, отображающаяся в одной из вкладок сошла с ума сегодня вечером резким всплеском частоты упоминаний фамилии Пореченков — знакомого нам всем актера. Как оказалось — Михаил Пореченков в Донецке «… наблюдал за соблюдением перемирия», постреливая из пулемета в сторону украинских частей.
Скажу честно — последний раз я слышал его фамилию по поводу фильма «Поддубный», посмотреть который не удосужился до сих пор. До этого — «9 рота», и какая-то комедия, в которой наш герой исполнил роль папы, сбежавшего от своих детей в юные годы.
Но сейчас я не буду говорить о таланте Михаила или его отсутствии, и тем более не буду обсуждать правомерность использования Михаилом опознавательных знаков «ПРЕССА» (что подразумевает независимость и беспристрастность оценки ситуации, и уж тем более невозможность использования оружия), который весело пострелял из пулемета, как и размышлять о его моральных качествах.

Просто поделюсь мыслями:
Вначале — Иосиф Кабзон
Теперь — Пореченков.

Прогнозирую, что в ближайшее время количество таких вот «туристов» будет расти. Актеры, актрисы, писатели, героини мыльных опер, и прочее-прочее.

И все это очень интересно пересекается с фрагментом книги Виктора Суворова «День М» (которую я впервые прочитал в школьные годы сидя на уроках истории Натальи Алексеевны):

«… И не только композиторы и поэты к «освободительной» войне готовились, но и врачи, учителя, певцы, танцоры, акробаты, фокусники. Поразительно, но официальная пресса говорит о том же.

Вот свидетельство Константина Симонова в газете «Красная звезда» от 7 ноября 1992 года. Симонов-любимец Сталина, Хрущева, Брежнева; герой, кавалер семи орденов, лауреат четырех сталинских премий; во времена Сталина – кандидат в члены ЦК. Он свидетельствует о том, что летом 1940 года собрали гражданских писателей и начали готовить к войне. Сам Константин Симонов был во взводе поэтов роты писателей Год готовили, а 15 июня 1941 года присвоили воинские звания. Симонову – интенданта 2-го ранга, что соответствовало подполковнику.
Толпа на улице в те дни не могла понять смысл Сообщения ТАСС от 13 июня, а советские писатели и поэты в это время уже примеряли офицерскую форму, уже обували сапоги.
Симонов продолжает: «22 июня началась война, а на всех нас уже были заготовлены предписания, кому – куда, от центральных газет до дивизионных…» Каждая из 303 сталинских дивизий имела свою дивизионную газету. Если в редакцию каждой дивизионной газеты по одному писателю отправить, то сколько их подготовили? И в корпусные газеты писатели-поэты требовались, и в армейские, флотские, окружные, фронтовые.

В Академии ГРУ меня учили, обращай внимание на мелкие подробности, на мельчайшие. Только из них можно сложить представление о происходящем. Следую своим учителям. Обращаю внимание на подробности.

А подробности вопиющие: званиями воинскими Сталин не бросался. Военные летчики в те времена служили в сержантских званиях, командиры звеньев и даже заместители командиров эскадрилий – сержанты. Офицерские звания начинались с должности командира эскадрильи. А тут – гражданский человек Константин Симонов, писатель, в армии не служил, 25 лет от роду, год подготовки и – первичное звание, равное подполковнику.

А ведь это серьезно. И совсем не один он был. Там укладывали чемоданы и сверяли фронтовые предписания полковой комиссар Михаил Шолохов, подполковник Александр Твардовский, батальонный комиссар Алексей Сурков, бригадный комиссар Александр Фадеев, интендант 3-го ранга Леонид Первомайский, бригадный комиссар (звание соответствовало генеральскому) Всеволод Вишневский и весь Союз писателей почти в полном составе. Исключение только для неспособных носить оружие.

Представьте себя советским разведчиком-аналитиком. На ваш стол положили совсем пустяковое сообщение: Гитлер в 1940 году собрал всех германских писателей и поэтов, год их гоняли по стрельбищам и полигонам, теперь им присвоили звания до генералов включительно и готовят к отправке на советскую границу. Отправка тайная, с элементами маскарада: некоторых из них выдают за интендантов, специалистов по снабжению сапогами и шинелями.

Как бы вы, советский разведчик-аналитик, отреагировали на такое сообщение? Что бы вы доложили своему начальству? Но в Германии ничего подобного не происходило, происходило в Советском Союзе. И если подобные сведения доходили до германской разведки, как она должна была на них реагировать? Что докладывать своему командованию? С одной стороны успокаивающие сообщения ТАСС, с другой…

После упреждающего удара Гитлера необходимость маскарада отпала, и всем писателям интендантские ранги поменяли на стандартные армейские. Но была же причина, по которой перед войной весь этот маскарад затевался.

Еще момент – если бы Гитлер не напал, то что намеревался делать Сталин со своими писателями и поэтами: позволил бы покрасоваться в офицерской форме год-другой, а потом бы отнял офицерские звания и вернул в Москву, или как?

Летом 1939 года тот же Константин Симонов был военным корреспондентом в армейской группе Жукова на Халхин-Голе. Тогда он вполне обходился без военной подготовки и без офицерского звания. А летом 1940 года кому-то потребовалось начать массовую подготовку к войне журналистов, писателей, поэтов. Летом 1940 года плана «Барбаросса» у Гитлера еще не было. А у товарища Сталина какие-то замыслы уже были.

Наши писатели – поэты на самую малость опоздали: курс военной подготовки завершили, звания получили, прошли распределение по фронтам, армиям, корпусам, дивизиям, чемоданы уложили и вот уже должны были разъехаться по своим фронтовым редакциям… а тут и Гитлер напал.

В момент последних приготовлений Гитлер застал не только Константина Симонова с собратьями по перу, но и всю Красную Армию: на погрузке, в пути, на разгрузке. У Сталина все было продумано и подготовлено к вторжению. Все, вплоть до победных плакатов и фронтовых редакций, готовых воспеть великий подвиг советского народа на полях победоносных сражений».